Перезваниваю:
– Марусь, – шепчу, трубку прикрывая, продавщицы ещё двоих позвали, из-за угла выглядывают на меня по очереди, рожи красные от смеха, – Как ты… Сказала?.. Драй-чё?..
– «Драй-тич-ультра-нормал, с крылышками»!, – кричит, – Либрэс!.. Только бери три капли! Два миллиметра!..
Я охренел…
Они ещё и жидкие, что ли? Три капли… Да ещё и «два миллиметра»!!..
Опять перезваниваю нервно:
– Марусь…, – отворачиваюсь от продавщиц, даже кассирша прибежала поржать, – Скока-скока?.. Миллиметров…
– Три капли! Два миллиметра!.. Драй-тич-ультра-нормал!.. С ромашкой!..
– С какой, на хрен, «ромашкой»?!, – выхожу я из себя, вызывая взрыв девчачьего хохота.
– «С ромашкой»! К продавщицам подойди! Объясни им – тебе нужны «драй-тич-нормал-ультра, с крылышками, ромашка!»…
– Мне – нужны?!.., – спрашиваю я, закипая, а девки стали уже просто неприлично взвизгивать на моё бормотание, – На, сама объясни!, – зверею я, грозно надвигаясь на продавщиц, – Девушка, поговорите, пожалуйста…
Самая смелая берёт трубку, слушает, улыбаясь во всю рожу, говорит весело «угу!». Берёт с полки пачку, суёт мне:
– Вот!..
Мужики! Я на сто процентов уверен – она взяла первую же попавшуюся! Клянусь вам!..
Издеваются, заразы!..
…Иду домой, хмуро обдумываю месть…
Ни чё… Следующий раз я жену попрошу купить мне штангенциркуль и подводку на 17 мм… Паронитовую… И круг отрезной на шесть дюймов…
Посмотрим…
****
Брат
…Толкая перегруженную дребезжащую тележку из супермаркета на парковку, Светлана неожиданно узнала во встречном мужике своего брата:
– Сашка!, – заколотилось радостно сердце, – Саш!.. Ты?..
Брат тоже остолбенел, лыбится во всю рожу, брови задрал:
– Светка! Ты, что ли?
Проходящие мимо люди удивлённо оглядываются. И не мудрено! Красавица Светлана в короткой дорогой шубке, новеньких сапожках на «шпильках», аж вся светится благополучием, и обнимается с подозрительным субъектом в грязной спецовке и фуфайке. Свету это не удивляет, брат и раньше занимался «евроремонтами», и его часто можно было встретить где-нибудь в таком виде, ещё и с молотком в руке, к примеру!..
…Обнялись, расцеловались.
– Ты что же не звонишь? Куда пропал? С позапрошлой весны ни слуху ни духу, свинья такая! В Сызрани закончили объект? В Сызрани же, вроди?, – сестра сыплет вопросами, не выпуская брата из объятий. Тот смущённо посматривает на проходящих мимо, неумело гладит сестру по спине.
– Закончили…
Света на секунду отстраняется, улыбается счастливо, и смотрит на брата любовно:
– Ух, рожа ты небритая! Куда пропал-то? Позвонить не можешь, что ли?
Она опять прижимает щёку к его груди:
– Чем от тебя пахнет так?, – смеётся, в шутку машет перед носом ладошкой.
Сзади кто-то робко посигналил. Увидев, что стоят они посреди проезда парковки, оба смеются, отходят к машинам.
– Ну, рассказывай-рассказывай! Ленка твоя как? «Ленка» ведь?
Саша только соберётся для ответа, как сестра тут-же задаёт новый вопрос. Она всегда такая сорока! Глядя на Свету, Саша улыбается, пряча грязные руки в карманы:
– Да ни чё вроди… Нормально всё… А ты как?
– Ой, ты знаешь, полоса чёрная какая-то прямо! Сплошная невезуха в последнее время!, – Света открывает багажник, торопливо складывает продукты, на красивом личике испуг, а в глазах тревога, – То одно, то другое! Надо в церковь сходить, ей-Богу! Свечку поставить. Бампер поцарапала! Четыре тысячи отдала!.. Телефон два дня назад где-то посеяла. Заказала прихожку по каталогу – привезли совсем не то! Кругом одни неприятности!, – Саша помогает поднять большой пакет с картошкой, – Ага, спасибо… Ух!, – закрыв багажник, перевела, наконец-то, дух, чтобы спокойно поговорить, – Ты-то как? Ленка твоя как? Рассказывай! «Ленка» же ведь?
– Да ни чё… Нормально всё…
– Ёлки-палки!, – Света испуганно хлопает себя ладошками по румяным щёчкам, – Креветки забыла!!!, – смотрит на брата с ужасом, огромными глазищами, и тот невольно тихо смеётся. Сестра лихорадочно соображает: «вернуться за креветками или ну их на фиг?», быстро решает: «ну их на фиг!», и размышляет вслух, успокаивает себя:
– Возле дома куплю! Ну их к чёрту! Тут очередища, ужас! Ну, рассказывай-рассказывай! Ты чё молчишь-то? Как твои ремонты там? Работаешь? Ты чё такой худющий? Не переоделся опять… Рассказывай!..
Саша мнётся, улыбается. Странный какой-то.
– И круасаны забыла! Тфу! Тетеря!, – Света опять качает головой, удивляясь, какая она «тетеря», вздыхая, открывает машину, поворачивает ключ зажигания, – Не торопишься? Ты на машине? Ты куда сейчас?
– Нет…
– Тфу, ёлки палки!! Серёга сейчас опять орать будет, как ненормальный… Креветки эти… Долбаные… Тебя подвезти? Или у вас работа тут?
Саша деловито напрягает голос:
– Да… Тут… Это…
– Ой, бли-и-ин!.. Кошмар какой-то!, – Света смотрит на панельные часы, – уже пол третьего, что ли?!!! Представляешь?, – быстро выскакивает из машины, кидается к брату на шею, – Всё-всё-всё! Я побежала! Санёк! Пока-пока-пока! Убьют меня сейчас! Ей-богу, убьют! Вику на сольфеджио надо везти!
Запрыгнув в машину, она опускает стекло и, выворачивая руль, сдаёт задом, и звонко кричит в окно:
– Обязательно позвони, как освободишься! Слышишь? Обязательно! Хорошо? Свинья такая! Совсем не звонишь!.. У-ух!, – она грозит кулачком, кивая укоризненно, – Не позвонишь – получишь у меня!, – развернувшись, Светлана кричит брату напоследок, озорно газуя, – И спецовку постирай, свинтус!
…К Саше, смотрящему вслед уезжающей машины, сзади подходит охранник супермаркета:
– Слышь!.. Ты чё, не понимаешь по-хорошему? Я же просил – свали отсюда! И не приходи больше!.. Воняешь на весь магазин… Людей пугаешь… Ещё раз увижу тут, ментам сдам… Ты понял меня?..
Брезгливо подпихнув в спину палкой Сашу, уходящего за угол, охранник хмуро вздыхает и идёт за ним следом, убедиться, что бомж ушёл…
****
Мамульчик
Да и писать-то особо не о чем…
История, каких тьма. Маринка с Лёхой поженились. Через год у них Леночка родилась. Чё тут рассказывать-то?.. Может кому и не интересно.
А Лёха свою новую ипостась в роли «зятька» принял взволнованно и стойко. Всё эти анекдоты про тёщ. Кого послушаешь, так тёща – это исчадие ада прямо какое-то…
…А Людмила Викторовна красивая женщина. Есть такая порода. Они и к восьмидесяти остаются женщинами, «бабкой» язык не повернётся назвать. И причёсочка у неё, и маникюрчик… Шляпки с пером не хватает!.. Летом она в бриджах, зимой в спортивном костюме на вате. И фигурку сохранила и приятность улыбки ей к лицу. И вот Лёха (зятёк новоиспечёный) стал присматриваться к тёще, и с удивлением в два дня понял, что врут люди. Ни все тёщи плохие. Есть исключения!.. Вон у Андрюхи тёща, например – тоже нормальный человек. Живут себе спокойно. Андрюха её даже «мамой» зовёт. И Людмила Викторовна – милая хлебосольная женщина. Ещё до свадьбы бывало с Маринкой в гости к ним зайдёшь – Людмила Викторовна щебечет, как синичка, всё с шуткой, всё с прибауткой. И добавку заставит съесть и прилечь-отдохнуть расположит. И смешно и приятно. Отказываться бесполезно, всё-равно по своему сделает, настоит. Полдня Лёха с Маринкой просидели дома, и завтракали и обедали. Собрались куда-то, одеваются, а она подскакивает неожиданно:
– А я вам сейчас блинчиков, Лёш?..
И бегом на кухню, и с кухни покрикивает:
– Мариночка!.. На минуточку задержитесь, зайка!.. Я быстренько!.. Лёша голодный совсем остался!..
– Да ма-а-ам!.., – Маринка, обуваясь в коридоре, надувает губки, смешно тараща красивые глазищи беззвучно смеющемуся Лёхе, – мы уходим уже!..
– Минуточку!.. Одну минуточку!.., – гремит сковородками Людмила Викторовна.
– Да мама!.., – обутая Марина капризно хмурится, смешно грозит Лёхе, – мы наелись!.. Опоздаем сейчас!..
– Всё, Мариш!.. Всё!.. Ещё пол минуточки!.., – щебечет мать с кухни и слышатся звуки миксера, разбивания яйца, ложку на пол уронили…
– Мама!.., – Маринка тщетно злится, шёпотом срываясь на Лёхе, – Ты чё ржёшь?.. Сейчас точно опоздаем!.. Скажи, что наелся!..
Лёха влюблённо смеётся, прижимая к себе брыкающуюся Маринку:
– Людмила Викторовна!.. Как-нибудь в другой раз!.. Спасибо, очень вкусно…
– … Бегу, Лёшенька!.. Бегу!.., – одновременно с ним кричит Людмила Викторовна.
И вот их уже потешно раздели и заставили вымыть руки, а блинчики не получились – тесто плохое вышло, и Людмила Викторовна просит Лёшу достать с антресоли грибочки и варенье в банках, а Маринка кричит: «Да мама!..», а Лёха ржёт, как дурак, влюблённо глазея на обеих. И вместе с грибочками на Лёху падает огромный фотоальбом, и все пугаются и опять смеются, а потом целый час приходится смотреть фотографии, и Людмила Викторовна то прослезится, видя фото год назад умершей бабушки Тони, то неожиданно быстро перелистнёт страницу со смехом – «тут я плохо получилась!» И тут Людмила Викторовна испуганно спохватывается, что «они же опаздывают!», и долго извиняется перед Лёхой, что он остался без блинчиков, и кричит извинения вслед уже в подъезде.
